Историческое.

Букв будет много.

Думаю, моя любовь к династии Романовых, и в особенности к последним Романовым, довольно известна.
Давно, еще с детства, история убийства семьи последнего императора была окружена для меня тайной, трагичной, глубокой, влекущей. Драмой.
О моем отношении к монархии и революции, к большевикам и видам государственного правления, надо писать отдельный, большой и детальный пост, но сейчас я этого делать не стану, обойдусь только, как ни странно, своим отношением к последней русской императрице Александре Федоровне, урожденной принцессе Алисе-Виктории-Елене-Луизе-Беатрисе Гессенской, или просто - Аликс.
Моя симпатия к этой женщине многих удивляет. Она, право слово, удивляет и меня саму.
Отношение к Аликс у меня очень двоякое, крайне двустороннее, и я предупреждаю об этом заранее.

читать дальшеРомантический, трагический ореол, которым она была для меня окружена, стал рушиться по мере того, как я стала находить материалы о императрице, её характере, личности, поведении. Нет, он не исчез окончательно, но надломлен был сильно, без сомнения.
Она, прежде всего, - да, я говорю, прежде всего, - несчастная женщина, совсем не та женщина, которая нужна была России и совсем не та, которая смогла бы стать женщиной для России. Русского, как мне кажется, в ней было очень мало, в отличии от тех её предшественниц, что со временем называли Россию своей Родиной, искренне так чувствуя.
Нет, она вполне считала себя матерью своего народа, но понимала она эти слова опять же странно, двояко.
Меня всегда поражала и удивляла её твердая уверенность в том, что самодержавие вообще и самодержавие Романовых в частности - свято, нерушимо, божественно. Она верила в абсолютизм монархии как в то, что дважды два - четыре. Она твердо верила, что государь - миропомазанник Божий, и никто не в праве оспаривать его власть и его священное право императора, данного народу богом.
Но боже мой... Это была Россия начала XX века, абсолютная монархия не только здесь, но и во всем мире уже фактически не существовала, давно потеряв в современном обществе свою силу, а в России еще и обаяние святых и нерушимых традиций. Средневековые принципы абсолютизма, исповедуемые царицей, здесь были не к месту и давно не ко времени, она, увы, опоздала примерно на столетие. Но упрямство, именно упрямство, упертое, каменное, мешало ей это понять. Плюс - странная религиозность, основанная на мистицизме, плюс - природный пессимизм, паранойя, недоверчивость, нелюдимость, угрюмость, замкнутость государыни значительно мешали ей в понимании многих вещей. От природы замкнутая, стремящаяся к изоляции в узком семейном кругу; вечно подозревавшая всех и каждого, уверенная в грядущих испытаниях, она была страшно - воистину страшно для России - уверена, что ничего, кроме крепкой императорской руки, стране не нужно.
Женщина с огромным количеством комплексов. Рано потерявшая мать и на всю жизнь так и оставшаяся жить с комплексом сиротским, знающая, что в её роду через женщин-носительниц передаётся мужчинам страшная гемофилия (начиная с её бабки, английской королевы Виктории, к её матери и к ней. У Аликс умер дядя, умер младший брат, были больны два племянника, дети сестры Ирэны), она безумно боялась родить больного ребенка, зная, что этот ребенок будет наследником престола. Она была одновременно очень замкнута и застенчива, и вместе с тем была женщиной необыкновенно властной, волевой.
Красивая. Неглупая, если бы не смешной мистицизм, не вечная паранойя. Если бы не слепая вера матери первому проходимцу. Если бы не это странное и страшное упрямство в вопросах абсолютизма.

О вере матери. Значит, - неизбежно! - о Распутине. Отношение к этому человеку у меня однозначное и глубоко не симпатичное. Мужик, вставший на равную ногу с монархами, подумал, что может спокойно вертеть государыней и государем как захочет, может по своему желанию менять министров и творить политику государства. Если бы он еще имел хоть каплю кротости, хоть каплю действительного благочестия, я бы все могла понять, я бы все объяснила для себя. Но - кутежи, оргии, непотребные отзывы об императоре и императрице, и снова кутежи, оргии, честолюбие - нездоровое, грязное.
Но Александра Федоровна ничему не верила. Несчастная императрица, не знавшая и не видевшая России, искренне считала, что Распутин - лучший из русских людей, "божий человек", "чистый как дитя". Слепая вера тонкой, психологически надломленной, склонной к религиозному мистицизму души. Плюс, - о, это огромный, сильный, весомый фактор! - слепая вера матери. Слепая вера матери - наиболее невидящая из всех. Вера в то, что этот проходимец, как никто другой оправдывающий свою фамилию, спасет её сына от страшной болезни и тем самым спасет российский престол.
Плюс - её вера в абсолютную монархию, поддерживаемая Распутиным, которому она была выгодна.
Какое драматичное, если не сказать - трагичное, роковое, стечение факторов.
Лишь одно могу сказать о Распутине более или менее хорошее. Это человек действительно был против провальной для России русско-японской войны и против Первой мировой. Единственное благое, что было им сделано.
И вот что я скажу. Да, его убийство не привело ни к чему хорошему, только озлобив Аликс. Да, развала империи было уже не остановить. Но этот человек, погубивший отчасти Россию, был как никто другой достоин смерти. Да, судить не мне, я не могу ничего знать со стопроцентной точностью, да, никто из нас не в праве решать, кому жить, а кому умирать. Но этот человек...
О Феликсе Юсупове (муже племянницы Николая II, Ирины, о ней и Ф. Ю. прочитать можно в частности здесь: www.peoples.ru/family/children/romanova2/) впечатление у меня тоже двоякое. Но я все же склонна называть организованное им убийство Распутина чем-то, что не совсем убийство, чем-то, что было нужно.
Ничего хорошего он не принес. Ушел бесславно. Заслуженно ли? Один Бог знает.

Вернусь к Александре...
Женщиной здоровой она никогда не была. Позже, уже после отречения царя, лейб-медик семьи Евгений Боткин дипломатично скажет, что с медицинской точки зрения Александру Федоровну нельзя считать нормальной... Она страдала тяжелыми нервными расстройствами, истерическими припадками, постоянными мигренями, была очень впечатлительна. Приближала к себе немногих "верных", не доверяя остальным, пренебрегала обычной деятельностью императрицы - представительской и попечительской. Она говорила, что рождена для того, чтобы помогать людям нести их крест, и считала, что сама несет крест очень тяжелый.
Она фактически - женщина, приведшая Россию к гибели. Приведшая путем неразумных советов, подчас смешных и курьезных попыток помогать мужу в управлении государством, путем веры в то, что не имело шансов на жизнь. Заставляя мужа верить Распутину (господи, если бы не безумная любовь Николая к ней...), помогая ему так, что лучше бы не помогала, она всеми силами, сама того не осознавая, приближала революцию. Но искренне считала, что таковая в России невозможно, ибо "этого не допустит Бог", оберегающий царскую власть.
Но революция наступила. Наступила и страшно поразила Аликс. С самодержавием было покончено. И она, жалкая в своей надменности, ждала в далеком Тобольске мифические сотни офицеров, "добрых русских людей", которые освободят её семью.
Безумная мать увлекла за собой на гибель и своих детей. Ведь формально арест распространялся только на царственную чету, детей - хотя бы младших! - можно было постараться переправить за границу, в Китай... Но нет. Не заставляя их, но и не оставляя им выбора, она увлекла их в ловушку, выхода из которой не было.

Виновата ли только она, только Распутин? И да - и нет. И сам Николай, самодержец всея Руси, отнюдь не обладал царственным характером, о чем часто и говорила ему супруга - о мягкости, об отсутствии государевой твердости, о том, что "нужно быть сильным". И он, безмерно любящий жену, любящий искренне, горячо, нежно, слепо, верил ей во всем. Делал для неё все. Говорят, когда Столыпин пришел к Николаю с докладом о Распутине, тот ответил ему: "Я знаю, что вы желаете мне добра, но больше никогда не говорите мне о Распутине, все равно ничего уже не изменишь".
Для Аликс. Для сына.
Понимал ли он, к чему ведет свою страну? Снова - и да, и нет. Разговоры на богоугодные темы были психотерапией и для него. Ведь он, наследник великих Романовых, всегда был больше просто офицером, чем самодержцем. Простая семейная жизнь, честная служба, подошли бы ему больше трона. Семьянин от бога и по призванию, он, как мне кажется, всю жизнь стремился к простой семейной жизни, но судьбе отчего-то взбрела в голову шальная мысль сделать его последним русским императором, роковой точкой в бесконечном многоточии российской истории.
Измученный возложенными на него обязанностями, мягкий, глубоко религиозный и семейный, он верил в то, что своим отказом от трона помогает России. Что Россия в лице победителей будет если не благодарна, то благосклонна к нему, и позволит тихо дожить последние годы в кругу семьи. Каким идеалистом, каким идеалистом он был, полагая, что большевики позволят быть живыми и свободными тем, кто недавно носил корону...
Несчастный человек, не призванный быть государем, но ставший им. Его несчастная жена, не знавшая и не чувствовавшая России, но считавшая, что знает, как будет лучше. Их бедные, невинные, еще более несчастные дети, пострадавшие только потому, что в их жила текла царственная кровь.

Страшная трагедия власти, переплетенной с великой слепой любовью.

Ни одного отпечатка страха не осталось в записках и дневниках некогда венценосной семьи. Александра Федоровна спокойно и размеренно описала свой последний день - 16 июля. Могла ли она знать, что эти строки будут финальными? С её упрямой верой, с её странной религиозностью?.. Скорее всего, нет, но сердце матери и жены неминуемо должно было подсказывать ей: скоро случится что-то страшное, страшное...
Осталась лишь одна строка в дневнике цесаревича Алексея: "Когда будут убивать, лишь бы не мучили..."
Не мучили.

Так за что же все-таки она мне так глубоко запала в душу, эта странно-страшная, полубезумная женщина с её слепой смертоносной верой?
Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно.
И пусть куда светлее и ближе мне, например, образ родной сестры Аликс, Елизаветы Гессенской, будущей жены великого князя Сергея Александровича, основательницы Марфо-Мариинской обители (Елизавета Федоровна, к слову, так же была канонизирована русской православной церковью - за богоугодные дела при жизни и стоически принятую мученическую смерть), *www.peoples.ru/state/sacred/ella/history.html*.
Но есть в образе Аликс что-то, что удерживает меня от того, чтобы прямо осуждать именно её. Её давно уже осудил суд более высокий.
Единственная канонизированная русская императрица, она своей мученической смертью все искупила и заслужила если не прощение, то понимание. Она хотела как лучше, но получилось... все мы знаем, как получилось.