***

Более чем трёхнедельное отсутствие интернета пагубно отразилось на моей психике. Вчера пошла и бог весть с чего на сон грядущий просмотрела все пять сотен фотографий на странице моей Первой Большой Любви (табличка «Сарказм» почти уместна, впрочем, лишь почти). Такого полного спектра эмоций за каких-то полчаса я не проживала уже давно: любой каприз за ваши деньги, от совершенно неприличного хохота с элементами неизящного похрюкивания - до падения спиной вниз на глубину (есть одна фотография, на которую мне ну вот совсем нельзя смотреть). Закрыла альбом. Посидела, подперев щеку рукой. И подумала: «В какое же феерически самовлюбленное, кокетливое, на полную катушку запустившее механизм компенсации существо я была влюблена. Ух ты. Да вы умеете выбирать, Моронька, кыса моя».

И как-то почти нежно с высоты своего эмоционального опыта (да, я ввечеру была очень скромна) смотришь на эти десятки, чуть ли не сотни пишущих девочек с их флиртом, отчаянием, показательным остроумием, голодной иступленной надеждой и тайной. Я хорошо вижу эту тайну. Я сама носила её, хрупкую, в оловянных запястьях года два-три назад. Они пока тоже думают, что он чертовски красив, чертовски золотосердечен и чертовски со всеми искренен. Одно поколение девочек за другим. С одними и теми же фразами и яркими, переливчатыми, чарующими заблуждениями. С одними и теми же глазами Федр и Ариадн. Мне ли, смотревшей такими же, не знать.

Как давно это было. Как хорошо, что это было давно. Как хорошо, что потом было другое, ещё темнее и глубже - ибо всё познается в сравнении. Но первый свой урок-опыт крика и плача Федры Ипполиту я получила на уровне эмоций, на уровне молчания и тоски именно от этого человека, о чем он и не подозревает. И за это ему, наверное, спасибо, - я была подготовлена к следующим своим учителям, превзошедшим его в таланте.